2017 год. Хельсинки. Нам с женой по 75 лет. Собираемся поехать на автобусе на обследование перед операцией на сердце (замена аортального клапана).
Автобусная остановка. Подходят школьники, похоже, целый класс, скорее всего, второй, в сопровождении четырёх взрослых (скорее всего, учителей). Дети ведут себя свободно, галдят, многие нам улыбаются, одна чернокожая красавица особенно весело несколько раз приветствует как нас, так и других стоящих на остановке довольно пожилых людей.
Жена, десять лет работавшая в здешней школе, мгновенно оценивает ситуацию и готовится принять экстраординарные меры к тому, чтобы успеть занять сидячие места. Автобус подходит, школьники первыми устремляются к дверям. Жена подходит к учителю, наблюдающему за посадкой, и говорит, что ей нужно немедленно пройти в автобус, так как ей требуется сидячее место. Учитель воспринимает это с пониманием и она проходит. Успевает занять место для себя и меня.
Практически все места в автобусе оказываются занятыми школьниками. В проходах стоят несколько очевидных стариков, среди которых два наших знакомых с серьёзными проблемами — у одного больные ноги, у другого — болезнь Бехтерева. Ни одному школьнику не приходит в голову уступить место старикам. Ни одному учителю не приходит в голову подсказать школьникам совершить столь естественный для нашего детства и молодости поступок. Ни одному старику не приходит в голову попытаться как-то повлиять на ситуацию.
Для меня очевидно, что такое общество при всех его замечательных свойствах — больное.
Приоритеты индивидуальной свободы и всеобщего равенства имели какой-то конструктивный смысл в условиях подавления свободы и вопиющего неравенства, но теряют смысл в условиях их доминирования — при демонстративной безответственности и демонстративной уравниловке.
Ломать — не строить. Найти новый баланс — не только сложно, но и как приоритетная задача пока не осознаётся современной западной цивилизацией в целом. Это ставит её в заведомо проигрышную позицию по сравнению с иными современными цивилизациями с иными приоритетами.
См. также Культ понимания, Социальные аксиомы, Социальные правила, Чаво.